Когда в 1375 году Дмитрий двинулся на Михаила Тверского, своего главного внутреннего противника, происками исхлопотавшего себе от Золотой Орды великокняжеский ярлык, то его уже поддерживало большинство князей, и ему удалось разбить Михаила и принудить его к отказу от всех притязаний. Дмитрий уже не так считался с Ордой. Новый дух, сознание единства соединяли князей, изменилось и сознание народа; видя единение среди своих вождей, народ окреп духом, страх перед врагом стал утихать, и явилось сознание своего права и достоинства.
   В Золотой Орде в это время ханом был Мамай, и, конечно, он не мог отнестись спокойно к высказанному пренебрежению его указу и к растущей самостоятельности Дмитрия, и он начал посылать новые карательные отряды на Русь.
   В 1377 году татары неожиданным набегом разграбили Нижний, и в 1378 году была выслана новая рать под водительством мурзы Бегича, но Дмитрий обходом и стремительным натиском нанёс первое поражение татарам на реке Воже. Событие это сильно подняло дух народа русского.
   С этого времени Мамай решил похоронить всякую память о России под развалинами и пеплом. Он собрал всю Волжскую Орду, сговорился с литовским князем Ягайло и русским князем Олегом Рязанским и летом, в 1380 году, поставил свою ставку при устье реки Воронежа. Время для Руси настало грозное. Митрополит Алексий уже умер, нового митрополита ещё не было, ибо в церкви происходили смуты соискательства.
   И тут выступил во всей силе своего обаяния Преподобный Сергий. Кто же другой мог поднять весь народ и вдохнуть такую несокрушимую веру в правоту дела, следовательно, и в победу? Самый мирный подвижник, чуждый всякому насилию, без колебания благословляет князя и воинство его на Подвиг за правое дело, за народ, за Русь.
   18 августа Дмитрий со многими князьями и воеводами едет в Обитель за последним благословением Преподобного перед страшным боем. Можно себе представить, сколь сурово и торжественно было это молебствие и напутствие! Князь спешит к своим храбрым сподвижникам, ибо гонцы один за другим приносили вести о передвижении врага, но Преподобный просит, чтобы он отслушал божественную Литургию и остался к трапезе:
   – Обед сей тебе, Государь, будет на пользу.
   И среди трапезы Преподобный исполнился пророческого духа и воскликнул:
   – Господь Бог тебе помощник! Ещё не пришло время тебе самому носить венец сей победы с вечным сном, прочим же многим сотрудникам твоим плетутся венцы мученические с вечною памятью.
   После трапезы, осенив крестом и святою водою князя и воевод, Преподобный Сергий, может быть, желая ещё раз утвердить в мыслях всех присутствовавших правоту Подвига их и что иного выхода не остаётся, обращается к князю со словами:
   – Подобает тебе, Господине, заботиться о стаде, порученном Богом, и выступить против безбожных.
   И затем вопрошает:
   – Всё ли ты сделал, все ли меры использовал, чтобы предотвратить страшную битву?
   И князь ответил, что он всё сделал, но безуспешно.
   – Если так, — сказал Сергий, — то врага ждёт конечное погубление, а тебя помощь и слава от Господа.
   Князь в глубоком душевном волнении внимал словам Преподобного и припал к ногам его для последнего благословения. Осенив его ещё раз крестом, Преподобный тихо сказал ему:
   – Иде же, Господине, небоязненно. Господь поможет тебе на безбожных врагов, ты победишь враги твоя!
   Окрылённый и обнадёженный словами Преподобного, Дмитрий спешит к воинству своему. Преподобный же, проводив князя, почти безвыходно пребывал со своею братией в церкви, посылая всю силу духа своего на помощь великому делу.
   Находясь в великом духовном подъёме, Преподобный в прозрении увидел необходимость ещё раз укрепить мужество воинства и решил послать великому князю с собственноручной грамотой двух иноков, подвизавшихся в числе братии, — Александра Пересвета (бывшего боярина Брянского) и Андрея Ослябю (боярина Любечского), мужество которых и искусство воинское было ещё у всех в памяти; за необыкновенную силу они прослыли богатырями.
   Этих-то иноков Сергий и избрал помощниками князю, чтобы они своим мужеством, как всецело отдавшие себя Богу, послужили примером его воинству. И как бы прозревая их близкую кончину, Преподобный облёк их в великую схиму. И, вручая им для передачи князю грамоту, оканчивавшуюся словами: «...чтобы ты, Господине, так и шёл вперед, а поможет ти Бог и Святая Богородица», — сказал:
   – Мир вам, возлюбленные о Христе братие! Мужайтесь... приспело время вашея купли.
   Тем временем Дмитрий с воинством подошёл к Дону, и воеводы заколебались — переходить ли им Дон, ибо в случае отступления путь будет отрезан. Потому можно себе представить, какое впечатление произвела весть о прибытии таких необычных посланцев с грамотой Преподобного, пророческой и указующей идти вперёд.
   Великий Заступник Земли Русской как бы сам посетил и благословил на победу воинство русское. Посещение это в столь важную и решительную минуту повлияло на исход всей битвы. Теперь и самые слабые сердца запылали храбростью и жаждою Подвига. Дмитрий, приняв личное начальство над воинством, смело повёл свои полки на Куликово поле.
   Наступил грозный день битвы (8 сентября 1380 года). Приводим прекрасное описание приготовления к этому бою у Бориса Зайцева:
   «Восьмого сентября 1380 года! Хмурый рассвет. Дон и Непрядва, Куликово поле и дух «Слова о Полку Игореве»! Русь вышла снова в степь мериться со зверем степи. Как всё глубоко, напряжённо и серьёзно! Перед сражением молятся. Читают «ратям» грамоту Преподобного. Над ставкой стяг великокняжеский с золотым образом Спасителя. Осенние туманы, медленный рассвет, хладно-серебряный. Роса, утренний холод. За Непрядвой не то стоны, не то грохот дальний. Люди умываются, подтягивают у коней подпруги, надевают чистые рубахи и в последний раз оружие своё отрагивают. Строятся. Идут на смерть...
   К полудню показались и татары. Дмитрий выехал драться лично, «в первом суйме» — передовой стычке. Таков обычай. Ранен не был, но доспех помяли. Тут же, по преданию, на зов татарского богатыря выскакал Пересвет, давно готовый к смерти, и, схватившись с Челубеем, поразив его, сам пал...
   Началась общая битва, на громадном по тем временам фронте в десять вёрст. Сергий правильно сказал: «Многим плетутся венки мученические». Их было сплетено немало...»
   Преподобный же в эти часы находился со всею братией в церкви, тело его было здесь, но духом он был там, где совершалась судьба России. Перед его духовными очами проходили все перипетии боя, он сообщал братии о ходе битвы, от времени до времени называя имена павших воинов, и тут же читал заупокойные молитвы за них. Наконец, он возвестил о совершенном поражении врагов и воздал со всею братией благодарение Богу.
   Предсказание Преподобного Сергия исполнилось. По возвращении своём Дмитрий, уже во славе Донского героя, немедленно едет к Преподобному, чтобы вознести благодарение Господу и принять благословение Сергия. Трогательная была встреча. Вновь служили молебствие, но и панихиды — потери были огромные.
   Но велико было значение победы. Она ещё больше подняла дух народа, и почитание Преподобного ещё более возросло. Но не успела ещё Русь окрепнуть от страшной Куликовской битвы, как уже грянул новый удар. Тохтамыш, разбив Мамая и завладев его ханством в Золотой Орде, пошёл на Русь и, пользуясь изменою Рязанского князя Олега, двинулся секретными дорогами на Москву. Дмитрий вынужден был бежать на север, в Кострому и Переяславль, собирать войско.
   Тем временем Кремль, оставшийся без князя, был предательски захвачен татарами. Тохтамыш, опустошив Москву и окрестности её, разорил города Юрьев, Звенигород, Можайск, Боровск и другие, но, прослышав, что великий князь идёт ему в тыл, не дойдя до Троицкой Обители, быстро удалился. Покров Сил Высших не допустил разгромления Святыни, прославленной подвигами Преподобного, и вражеские руки не коснулись священной Обители.
   Страшны были татары, но ещё страшнее и губительнее для Земли Русской были всё ещё продолжавшиеся раздоры между князьями. Как известно, некоторые из них в своём противодействии укреплению Московского великого князя вступали даже в союз с врагами — татарами и литовцами.
   Преподобный Сергий, вместе со Святителем Алексием и после него, всячески содействовал умиротворению таких раздоров и укреплению власти великого князя Московского. Так, в 1365 году он посетил Нижний Новгород и склонил князя Бориса Константиновича, захватившего этот город у своего брата князя Дмитрия, вернуть его и признать власть великого князя Московского.
   Так и в 1385 году великий князь обратился к Преподобному с просьбою уладить его отношения с грозным и неукротимым князем Олегом Рязанским, давнишним врагом Москвы и союзником Мамая и Ольгерда. Вся жизнь этого вероломного князя прошла в интригах и походах; и не раз способствовал он и ханским нашествиям на Землю Русскую. Многих послов посылал Дмитрий к Олегу, но высокомерный князь никого не хотел слушать.
   Тогда великий князь обратился к Преподобному. И вот Сергий, уже 70-летний старец, идёт в Рязань, чтобы утвердить прочный мир между князьями. Чудный Старец долго беседовал с суровым князем и своим Огненным духом и словами сердца привёл его в такое умиление, что уговорил заключить вечный союз с великим князем Дмитрием.
   Искреннюю любовь и уважение питал к Преподобному сам великий князь Дмитрий и во всех трудных вопросах обращался к нему за советом, нередко сам навещая его. Преподобный был воспреемником детей его, и даже духовная князя скреплена подписью Преподобного. В этой духовной навсегда был установлен порядок престолонаследия от отца к сыну; таким порядком был положен ещё один камень основания Великого Русского Государства. Преподобный Сергий присутствовал и при кончине великого князя Дмитрия в 1389 году.

    Во второй половине XIV века с православного Востока стало проникать в мир славянский учение Григория Синаита, так называемое, «умное делание», конечная цель которого состояла в установлении постоянного памятования или, вернее, через памятование введение в сердце непрерывного общения с Силами Высшими, для чего давались многие предписания и даже чисто механические приёмы этого умственного достижения.
   Нигде не находим указаний, чтобы Преподобный применял это «умное делание» в своём Учении, вернее предположить, что он даже запрещал его. Ибо на личном опыте он знал, что постоянное общение с Иерархией Света достигалось, прежде всего и проще всего, путём раскрытия сердца. Раскрытие же сердца не требовало затраты времени ни на какие упражнения исключительно для себя.
   Среди сознательного и священного труда во имя Светлой Иерархии совершалось это любовное раскрытие, и в сердце устанавливался постоянный престол во имя Высшего. В познании сердца, этого великого и единственного двигателя и мерила духовности, Преподобный опередил многих духовных путников. Именно он нашёл силу этого источника и через него приобщился к Миру Огненному, о чём ярко свидетельствуют его пламенные видения.
   Приводим их, как они описаны в жизнеописании. Исаакий, ученик Преподобного, которого он желал видеть игуменом монастыря на Кержаче, просил его благословить на подвиг молчания. Сергий, не желая насиловать, уступил просьбам своего любимого ученика.
   В условленный день, после совершения литургии, выйдя из северных врат, он обратился к стоящему около них Исаакию и осенил его в благословении на трудный подвиг крестным знамением. И увидел Исаакий, что из Руки Преподобного «исходит пламень и объемлет его». Он стал молчальником, когда же ему хотелось говорить, перед духовными очами его вставал пламень руки Сергия и ограждал его от нарушения обета. Лишь в этом случае и ещё в другом он вынужден был нарушить своё молчание.
   Однажды Литургию служили Сергий, брат его Стефан и племянник Феодор; Исаакий и Макарий стояли в церкви. Вот видит Исаакий в алтаре четвёртого, чудного образом, сослужащего им. На первом выходе с Евангелием Он шёл за Преподобным и весь Облик Его так сиял, что Исаакий не мог смотреть на Него; и чудо это разрешило уста его, и он спросил рядом стоявшего Макария, который, казалось, тоже видел необычайное явление, не знает ли он, кто сей дивный Муж?
   – Не знаю, — ответил Макарий, — но меня объемлет страх, когда я взираю на Него.
   По окончании литургии оба ученика обратились к Сергию, прося объяснить виденное ими. Сергий вышел из церкви, не промолвив ни слова, но когда вошёл в келью свою, сказал им:
   – Чада мои, если Господь уже открыл вам тайну сию, то и я не могу утаить от вас, что виденный вами был Ангел Господень, и не только теперь, но и всегда бывает такое посещение Божие мне, недостойному, во время совершения Божественной Литургии. Вы же сохраните сие втайне до исхода моего.
   В другое время Преподобный также служил Литургию, и в алтаре стоял его ученик, Симон Экклезиарх*, и тоже сподобился чудесного видения. Во время пения «Тебе поём» Огонь спал «как бы с неба и ходил по престолу, объемля Светом окрест весь алтарь» и окружая священнодействующего Сергия. При приобщении же им Святых Даров свился божественный Огнь и вошёл внутрь потира. Так Преподобный причастился Огня неопалимого. В трепетном безмолвии стоял его ученик. Но Сергий духом прозорливости понял, что ученик сподобился видения, и спросил его причину потрясшего его трепета.
   – Я видел благодать Святого Духа, действующую с тобою, — отвечал Симон.
   Но Сергий запретил ему возвещать кому-либо о виденном до дня его ухода.
   Красиво отмечено это явление в книге Бориса Зайцева:
   «Свет и Огонь! Легкий небесный пламень, как бы родственен, дружен теперь с Преподобным. «Друг мой Свет», «Друг мой Пламень», — мог сказать пронизанный духовностью, наполовину вышедший из мира Сергий. И не удивит рассказ экклезиарха Симона, видевшего, как Огонь небесный сошёл на Святые Дары при освящении их Сергием, «озарял алтарь, обвиваясь около трапезы и окружая священнодействующего Сергия».

   Воистину, вся жизнь Преподобного могла быть выражена словами: «Ныне Силы Небесные с нами невидимо служат».
   Отмечены в жизнеописании случаи прозорливости Преподобного. Один из них связан с именем друга его — Святителя Стефана Пермского. Чудо это записано за два года до смерти Преподобного. Спеша в столицу по делам церкви, Святитель Стефан, проезжая и находясь в девяти верстах от Троицкой Обители и не имея времени навестить своего друга, велел остановить лошадей и, встав, поклонился в сторону Обители со словами:
   – Мир тебе, духовный брат!
   Преподобный сидел в это время за трапезой с братией и, духом прозрев такое приветствие, встал, и на глазах удивлённой братии отвесил низкий поклон и произнёс:
   – Радуйся и ты, Христов пастырь, мир Божий да пребывает с тобою.
   Преподобный объяснил удивлённым свидетелям, что он приветствовал епископа Стефана, который с пути послал им благословение. В воспоминании этого случая в Лавре до последнего времени сохранялся трогательный обычай: каждый день, во время трапезной, по данному знаку братия встаёт и читается краткая молитва.
   Можно сказать, что вся жизнь Преподобного была постоянным прозрением в далёкое и близкое будущее. Только Огненным напряжением и приобщением достигал он этого трудного качества. Преподобный знал это великое обострение чувств. Все приходившие к нему находили неувядаемую свежесть сердца. И не каким-то особым приёмом, но простым открытием сердца достигал он этого постоянного обострения чувств, преображавшего каждодневность Подвига в радостное и торжественное служение на благо ближнему.
   К концу жизни Преподобному Сергию явлено было чудесное видение, неразрывно связанное впоследствии со многими его посмертными чудесами.

   Несомненно, у Сергия было глубокое почитание Богоматери; тому свидетельствует и второй основанный им монастырь на Кержаче во имя Благовещения; также и его последние слова, обращённые к братии, в которых он вверял любимую паству и Обитель Покровительству и Заступничеству Пречистой. Но более всего, конечно, подтверждает это видение Пречистой на закате дней его. Это благодатное видение явилось как бы завершением всего пройденного им пути Огненного Служения и утвердило созданное им Дело.
   Некоторые относят это к 1387 году, в одну из пятниц Рождественского поста. В эту незабвенную ночь для Троицкой Обители вся братия спала мирным сном, Святой же Сергий горячо молился перед иконою Божьей Матери. Совершив обычное своё правило, он сел немного отдохнуть. Тут же находился его келейник Михей. Внезапно Преподобный воспрянул и сказал ему:
   – Чадо, трезвись и бодрствуй, сейчас имеет быть нам чудесное посещение.
   И едва произнёс он, как услышан был голос:
   – Се Пречистая грядёт.
   Святой Сергий поспешил в сени, и тут осенил его ослепительный Свет, ярче солнечного, и он телесными глазами увидел Царицу Небесную с Апостолами Петром и Иоанном, блиставшими Светом несказанным. Преподобный, не будучи в силах вынести объявшего его трепета, пал на землю. Пречистая прикоснулась к нему рукою и сказала:
   – Не ужасайся, избранник Мой. Услышана молитва твоя, не скорби больше об учениках твоих и об Обители своей не скорби более. Ибо отныне она всем будет изобиловать, и при жизни твоей и по смерти твоей неотступна буду Я от Обители твоей.
   Сказав это, Пречистая стала невидима.
   Преподобный, исполненный великого потрясения, пребывал как бы в исступлении ума. Придя в себя, он нашёл Михея, лежащего замертво. Очнувшись, Михей стал спрашивать:
   – Отче, что значит это ужасное и чудное видение, ибо душа моя от ужаса едва не разрешилась от тела?
   Но Преподобный и сам ещё не мог говорить от великого трепета, охватившего его, и так стояли они друг против друга в безмолвии и в удивлении.
   По истечении некоторого времени, придя окончательно в себя, Преподобный послал Михея позвать иноков Исаака и Симона, и передал им все подробности благодатного Посещения. После радостных, духовных и сердечных восхищений было совершено молебствие, иноки разошлись по кельям. Но Преподобный всю ночь провёл без сна: слишком полна была его душа восторгом неизречённым.
   В 1388 году Преподобный похоронил любимого ученика своего — Исаакия Молчальника, а в 1392 году преставился
и Михей, живший в одной келии со своим наставником, свидетель многих чудес, совершённых Сергием, и удостоенный наконец видения Небесной Зари и Света необычайного, окружавшего посетившую их Богоматерь.
   После этого Посещения и той духовной высоты, которой достиг Преподобный, он уже недолго жил. За полгода до своей кончины Преподобный получил откровение о своём исходе. Призвав братию, он вручил управление Обителью своему ученику преподобному Никону, сам же удалился в келью, в полный затвор, пребывая в безмолвии.
   25 сентября 1392 года, на 78-м году от рождения, приобщившись Святых Даров, принесённых в келью его, Святой Сергий благословил собравшуюся вокруг него братию, сказав:
   – Вот я отхожу к Богу, меня призывающему, вас же предаю Господу и Его Матери. Она да будет вам прибежищем и стеною крепкою от сетей вражеских, — после чего мирно отошёл.
   По свидетельству братии, в момент преставления лик Преподобного озарился Светом и необыкновенное благоухание наполнило келью.